Описание:
В самом конце февраля, когда ночами ещё нередки заморозки, а днём на солнечных городских лужайках уже цветут крокусы и даже нарциссы, мы приехали в Брюгге.
Не знаю, есть ли ещё такое место, где не просто средневековый замок, крепость или центральная площадь, а целый город со всеми его соборами, дворцами, набережными и даже самыми узкими и кривыми переулками был бы полностью средневековым.
Куда бы ты ни свернул, куда бы ни посмотрел, везде далекое прошлое Европы будет окружать и удивлять тебя. На каждом шагу.
Начиная с 14 века международная торговля стала активно смещаться из Средиземного в Северном море, и вскоре Брюгге стал важнейшим городом на его побережье.
В отличие от средиземноморских центров торговли, стремящихся к монополии, североевропейский союз Ганза основывался на равноправии и взаимовыгоде всех членов союза.
Он не торговал восточными пряностями, шелком и слоновой костью, приносящими сверхприбыли.
Ганзейские купцы покупали и продавали лес, руду, пшеницу, смолу, рыбу и сукно.
А от конкурентов этот союз избавлялся совместно снижая тарифы, устанавливая санкции и другие экономические препоны.
Это был первый в истории Европы торгово-экономический союз, обеспечивающий всем его членам богатство, безопасность и процветание. Этот союз даже чеканил собственную, общую для своих участников монету. И это — за более, чем 600 лет до изобретения евро.
Вся система международных торговых отношений опиралась на конторы Ганзейского союза. Они находились в Лондоне, Бергене, Новгороде и Брюгге.
К 14 веку фламандский город Брюгге стал центром торговли и одним из ведущих в Европе центров кредитных операций, а потом и одним из крупнейших морских портов Северной Европы. В 1406 году здесь появилась первая в мире биржа.
Город богател, а его жители с удовольствием пользовались всеми преимуществами своего положения.
В это самое время город рос, а его богатые жители строили, жертвовали большие суммы на церкви, богадельни, занимались меценатством и благотворительностью.
Купцов и аристократов, архитекторов и художников со всей Европы можно было увидеть на улицах преуспевающего города.
Плоды тех золотых времён сохранились до наших дней только потому, что период процветания неожиданно сменился долгим и мрачным периодом забвения, эпидемий, нищеты и опустения.
Когда из-за обмеления и заиливания реки Звин, связывающей город с Северным морем, Брюгге перестал быть портовым городом, и вся торговля ушла в Антверпен, город пришёл в упадок.
Все, кто могли, покинули город, а кто остался, не имели не сил ни средств хоть что-то менять или перестраивать в Брюгге.
Так город прозябал в бедности и забвении много столетий, пока его не обнаружили туристы.
Планировалась поездка одного дня, но получилось иначе.
Встать рано утром для меня не проблема, но уговорить туристов выехать из отеля раньше восьми утра очень трудно.
До Брюгге от Дюссельдорфа 270 километров, значит увидеть утренний, тихий и безлюдный город не получается.
Когда мы припарковались, со стороны вокзала люди шли в город, как на демонстрацию.
Обычно, здесь, в столице Западной Фландрии, из-за голландского языка, голландских надписей и ощущения близости моря, кажется, что ты в Нидерландах.
В этот раз я думала, что попала в Испанию!
Так много туристов, везде и всюду как группами, так и по отдельности говорили на испанском.
Мы, радуясь абсолютно безоблачному небу и почти не обращая внимания на холодный ветер, в окружении многочисленных испанцев вошли внутрь «Брюжского яйца» — старого города, окружённого некогда крепостной стеной и ещё сейчас — водным рвом.
Минневатер — прямоугольное озеро, было устроено чуть не в 12 веке, как запруда.
С изящным замком на берегу и домом-шлюзом, регулирующим уровень воды, оно защищает от возможных наводнений и считается теперь самым романтическим водоемом Брюгге, Озером любви, окутанным местными легендами и сказаниями.
Здесь можно было бы гулять долго и с удовольствием, будь оно в каком-нибудь другом городе. Но Брюгге так насыщен другими, более интересными достопримечательностями, что это озеро можно считать легкой закусочкой перед роскошным обедом.
Бегинаж или Бегинхоф окружён водой и суровыми стенами в своё время был полумонашеским, отделённым от внешнего мира учреждением для одиноких женщин и вдов.
Бегинки, в отличие от монашек, не должны были давать обетов безбрачия, оставаться здесь навсегда и жертвовать всем своим имуществом. Им полагалось сохранять целомудрие и послушание сестре — настоятельнице во время пребывания здесь с правом покинуть обитель, например, выйдя замуж.
Жили они в домах, которые окружают теперь большой двор со старыми вязами и молодыми нарциссами, посещали свою домашнюю церковь, работали, обучая детей, ухаживая за больными и немощными, плетя фламандское кружево.
Нигде в других городах я не встречала так много высоких кирпичных печных труб, которые возвышаются везде и делают Брюгге таким узнаваемым на любой фотографии.
Сверху эти трубы увенчивают полукруглые черепицы или целые пирамиды из кирпичных арок, смотрящих в разные стороны.
Госпиталь Святого Иоанна был основан ещё в 11 веке, и сегодня он считается старейшим в Европе, дожившим до наших дней, лечебным учреждением.
Внутри были огромные залы, в которых кровати располагались рядами.
Здесь находили бесплатный приют неимущие больные, ослабленные паломники и умирающие. Учреждение относилось к религиозным сооружениям, где обязательной была также и забота о душе.
Часовни внутри госпиталя не отделялись дверями, чтобы каждый больной мог всегда созерцать иконы.
Почти из любой точки на территории госпиталя можно видеть изящный шпиль собора Богоматери.
Ходили слухи, что Ханс Мемлинг, художник немецкого происхождения, будучи раненным в битве при Нанси в 1477 году, попал в госпиталь Святого Иоанна и в качестве платы за помощь написал для него несколько картин.
Есть документы, из которых следует, что как очень богатый человек, ссужавший деньгами самого Максимилиана I, он не должен был участвовал в боях.
Факты-фактами, а романтические слухи прижились и дошли до нас.
Кстати, знаменитый госпиталь теперь является музеем Мемлинга.
Мост Святого Бонифация не самый старый в городе, но очень любимый туристами.
Мостов в Брюгге сейчас больше пятидесяти, а сколько их было до того, как большую часть каналов засыпали, можно только догадываться.
Мимо моста Святого Непомука выходим на знаменитую Розенхудкай, или набережную Роз. Считается, что в позднем Средневековье здесь швартовались корабли, которые привозили и продавали дорогостоющую соль.
Теперь путешественники спешат сюда не с коммерческими целями, а только, чтобы увидеть и запечатлеть классический вид Брюгге. Он и правда того стоит.
Стоят того и две центральные площади города с их дворцами, ратушей, древнейшей церковью, знаменитой башней Белфорт.
Здесь есть памятник национальным героям Брейгелю и Конинку, устроившим «Брюжскую заутреню» — резню иностранцев, которые не могли без акцента произнести «щит и друг» на фламандском языке.
Эта «заутреня» послужила началом освободительного движения Фландрии от французов.
Во время обеда в одном из ресторанов нам вдруг стало ясно, что один день в Брюгге — это слишком мало и мы не можем просто взять и уехать отсюда.
Было принято решение остаться ночевать, гулять по вечернему, а потом и утреннему городу.
Оказалось, что найти свободный отель во время выходных здесь не так просто.
Во всяком случае — стоимостью меньше, чем 300€ за ночь.
Зато в 15 километрах отсюда, на побережье в отеле Ibis de Haan ещё были свободные номера в два раза дешевле. В гостиницу ехали вдоль бескрайних полей, пока не оказались на узкой дорожке на краю маленькой деревушки, рядом с приморскими дюнами.
Думали, поселимся в отеле, а поздно вечером вернёмся посмотреть Брюгге в ночной подсветке, но из отеля никуда уже не поехали. Стало холодно.
Завтракать в отеле можно было уже в 6:30, что мы все и сделали, после чего отправились к морю.
Чтобы увидеть Северное море, нам понадобилось перейти через трамвайную линию. Это тот, самый протяжённый в мире трамвайный маршрут, что ведёт вдоль всего бельгийского побережья от нидерландской до французской границы, 67 километров.
Мы поднялись на песчаную дамбу. Кругом простирались бескрайние дюны, кое-где поросшие травой.
Кричали чайки, вдали виднелись корабли и бесчисленные ветряки посреди моря.
Вот, где была свобода, бесконечность и беззаботность. Как в детстве.
Это было даже лучше, чем Брюгге.
Но мы, конечно, вернулись в Брюгге, чтобы пройти в одиночестве по древним улицам, когда здесь ещё тихо, тени длинные и яркие, когда прогулочные лодки покачиваются, привязанные к причалу в ожидании туристов, магазины закрыты и лишь из церквей слышится воскресное пение.
