Описание:

Домотканово - старое имение, принадлежавшее когда-то Владимиру фон Дервизу.Здесь находится единственный в России мемориально-художественный музей В.А. Серова. Но почему мемориальный музей Серова находится в имении фон Дервиза? Ответить на вопрос не просто, ведь это - история жизни нескольких семей.

Отец Валентина Серова был знаменитым композитором, автором  очень модных в середине XIX века опер «Рогнеда», «Юдифь», «Вражья сила». Студенты консерватории его боготворили, коллеги-преподаватели не любили, считали резким и высокомерным. И вдруг – скандал! 43-летний преподаватель женился на студентке, которой не исполнилось и семнадцати! И только матушка композитора тихо радуется, в ее душе воскресла надежда понянчить внуков. Неожиданную невестку звали Валентина. В 1865 году у Серовых родился первенец, которого в честь матери назвали Валентином. Валентин – Валентоша – Тоша. Он остался Валентошей на всю жизнь - великолепный Валентоша Серов!

Мальчик талантлив, его учит сам Репин, в 15 лет Серов безо всяких проблем поступает в Академию художеств. Летом 1885 года он приезжает на каникулы к матушке в село Едимоново Тверской губернии, где Валентина Серова живет в семье своей сестры, Аделаиды Симонович. Он привез в Едимоново друзей – Владимира фон Дервиза и  Михаила Врубеля. А старшие дочери Аделаиды Симонович Маша и Надя – барышни на выданье. И Врубель мгновенно влюбился в Машу, а Дервиз – в Надю, да так сильно, что решил жениться не медля.

Молодым нужен дом и Дервиз с Серовым ездят по окрестностям в поисках продающейся усадьбы. Так они попадают в Домотканово, где стоит простой 2-этажный дом с балконом и 6 колоннами, украшающими фасад. Выбор был сделан когда, выйдя на балкон, друзья увидели уходящие вниз с холма аллеи старого парка, далекий еловый лес, яблоневый сад, синие дали. Аллеи вели к каскаду из 8 прудов, соединенных чистейшим ручьем. Домотканово безоговорочно становится отныне и навеки родовым гнездом Дервизов – Симоновичей - Серовых.

В старом Домоткановском парке у изрытой морщинами липы в 1888 и родился первый шедевр. Валентоша решил написать портрет своей кузины Маши Симонович. Но это именно тот год, когда он влюблен и счастлив, наконец-то состоялась и его свадьба. А глаза влюбленных и счастливых художников видят совсем не то, что глаза обычных людей. «Солнце скользит сквозь листву старой липы, солнечные зайчики пляшут по лицу девушки и по ее белой блузке. Нужно не просто добиться сходства, нужно уловить игру света. Работа над портретом длиться 3 месяца в ясные дни, иногда по 2 сеанса, до и после обеда. Родные удивляются Машиному терпению. А Маша горда своей миссией: она позирует знаменитому художнику! И пусть он сбежал из Академии, так и не окончив курса. И пусть он говорит, что даже вида стен Академии не переносит. И пусть про то, что он известный пока нигде, кроме как в их семье не знают…».

Через 3 месяца Маша сбежала в Санкт-Петербург, каким-то шестым чувством она поняла: если Серов немедленно не прекратит работу, он испортит портрет, который сделает его знаменитым.

«Девушка, освященная солнцем» - это именно то, о чем принято говорить – шедевр. Сам Серов потом скажет: «Написал эту вещь, а потом всю жизнь, сколько ни пыжился, ничего уже не вышло: тут весь выдохся»… А современники скажут: «Правда, которая выше живописи»… А Третьяков купит портрет еще до начала выставки.

Машу, освященную солнцем, Валентоша писал, когда светило солнце. В плохую погоду он писал «Заросший пруд». В то же лето им был написан портрет младшей Машиной сестры Ляли - «Девушка, читающая книгу». Ляле 16 лет, она готовится к экзамену, устроившись с книгой за старым столом, что стоит в палисаднике. Вдруг бежит Серов с мольбертом в руках - портрет готов за 3 сеанса. Сейчас «Ляля, читает книгу» в Санкт-Петербурге в Русском музее.

А еще Валентоша начал писать портрет хозяйки усадьбы Наденьки Дервиз с 5-месячной Марусей на руках. Писал на листе кровельного железа, но тут лето окончилось, и Серов уехал в Москву. Он вернулся через год, вспомнил про портрет, да только Маруся-то за год выросла. Хорошо, что Наденька зимой Лелю родила, было кем заменить. На портрете Надя сидит на площадке лестницы, ведущей на второй этаж Домоткановского дома. На карнизе этой лестницы портрет простоял 25 лет. Сейчас он в Третьяковской галерее, в одном зале с «Освещенной солнцем Машей».

Домоткановская жизнь была полна очень симпатичных приключений и анекдотов. Иллюстрируя басни Крылова, Валентоша лазал на макушку высоченной ели, чтобы с риском для жизни выяснить, как выглядела лисица, клянчившая сыр, с точки зрения вороны, сыром обладавшей? Он задумал написать «Русалку», ходил за двоюродными сестрами, прося их плавать голыми в ручье. Ведь надо же ему было понять, как играют на теле солнечные блики. Сестры сочли просьбу неприличной, и тогда Валентоша подговорил деревенского мальчишку, а когда тот залезет в ручей, он приставил ему гипсовую женскую голову.

Еще была анекдотичная история написания картины «Баба с лошадью». Здесь нужна была не просто баба, нужна была русская красавица. И Домоткановские девки бегали на усадьбу и будто бы невзначай вертелись перед художником.

 Наконец красавица выбрана, лошадь запряжена в сани, мольберт установлен возле сарая. И тут возникла неожиданная проблема: мужики, собравшись  гурьбой за спинной художника, с живейшим интересом комментировали каждый мазок. Похожесть вызывала неподдельный восторг, огрехи осуждались с такой же неподдельной непосредственностью. Сначала Валентоша думал, что он напишет «бабу», и зрители отвяжутся. Ни тут-то было, написание лошади прошло под таким же пристальным контролем. Но в целом картину одобрили. Кажется - анекдот, но художник сделал для себя один очень важный вывод, пришел домой и сказал: «Писать надо так, чтоб мужик понимал, а мы все для бар…».

Есть у меня мечта... В мае, когда начнет распускаться листва на деревьях, когда зазеленеют луговины над прудами, в деревне Чуприяновка запрягут в тележку лошадку, и мы поедем в неизвестное Вам Домотканово. Поедем точно так же, как когда-то два друга - Валентоша Серов и Владимир Дервиз. Поедем, чтобы навсегда влюбиться в старый Домоткановский парк …


Комментировать